«И начались партизанские будни…»

«Когда фронт приближался к нашим лужским местам, меня оставили дома в д. Заплотье для связи с партизанским отрядом Шершнева. Квартира моя считалась конспиративной. 

Мне дали задание связаться с инженером топографом, проживающим в д. Крупели и оставшимся на оккупированной немцами территории. Нужно было выяснить его отношение к «новому порядку», создаваемому немцами и привлечь к подпольной работе. Вместе со мной пошел бургомистр Слепухов, который был связан с партизанами и оставлен в тылу врага. В д. Крупели стоял немецкий гарнизон в 2000 человек. Задание свое я выполнил, и инженер стал помогать партизанам, добывая нужные сведения об оккупантах. В г. Луге, в Заречной части города, немцы создали лагерь военнопленных. Из этого лагеря были побеги. Так создалась группа, человек около двадцати, и я помог им уйти в лес, вступить в ряды народных мстителей.

Связь мы держали по цепочке. Один связной передавал данные другому и т. д. пока последний не передавал их в отряд. Одним из таких связных был Васильев И. Ф, проживавший в то время в д. Горушка. 

Основным же моим заданием была разведка в тылу врага, хотя не раз принимал участие в диверсиях вместе с партизанами. Так был уничтожен мост через реку Лугу. Но кто-то предал меня… Мне нужно было идти в отряд со срочным донесением, как нагрянули немцы. Ворвались в дом, избили семью и меня, устроили засаду. Нужно было предупредить Смекалова (он должен был прийти ко мне на связь) об этой засаде. Но как? С трудом мне удалось послать в д. Горушку с запиской к Васильеву И.Ф. двоюродную сестру Аню Грауль, которой в то время было 6 лет. Она успела вовремя.

Просидев сутки в засаде и никого не обнаружив, немцы решили отправить меня в лагерь в д. Васильковичи. Там находилась полевая жандармерия СД. Ночью меня отправили в Васильковичи, но за деревней Коленцево я убежал. Переночевав у родных в д. Келло, я ушел в партизанский отряд, находившийся у Черного озера.

Когда началось наступление наших войск от Ленинграда, мы стали двигаться по пути отхода немецких войск, нападая на их колонны, задерживали их движение.В районе Луги мы встретились с частями Красной Армии, а затем стали ее бойцами и воевали до полной победы над врагом».

 

«Мне было 19 лет, когда в 1943 г. вместе со своими товарищами-односельчанами вступил я в партизанский отряд. 

Сначала наш отряд, входивший в 11 Волховскую партизанскую бригаду, располагался у Черного озера. После обучения владением оружием стал ходить на выполнение боевых заданий. Мы подрывали участки шоссе Луга-Ленинград в районе д. Долговка, взрывами выводили из строя железнодорожный путь на перегоне Мшинская-Сиверская, валили столбы и перерезали телеграфные провода, т. е. не давали немцам покоя ни днем, ни ночью и заставляли их держать в населенных пунктах, на железных и шоссейных дорогах значительные гарнизоны. 

В моей памяти хорошо сохранился бой на станции Мшинская. Нашему отряду было поручено взорвать водонапорную башню станционного сооружения. Как вести диверсионную борьбу на железных дорогах мы не знали. Решено было испробовать тол и противотанковые мины. Растянувшись цепочкой, мы зашагали по лесной просеке к станции Мшинская. Здесь был большой лес и топкие болота. Шли ночью. Костров не жгли. Соблюдали осторожность. Подошли к станции. Целый день мы наблюдали за движением поездов, изучали местность (ночью движения на железной дороге не было). Ждать пришлось ночи. Как только она наступила, мы вышли на железнодорожное полотно. На стыке рельсов подкопали яму и положили туда взрывчатку, а сверху противотанковую мину; положили взрывчатку и под водонапорную башню. И стали отходить… Гулко ухнул взрыв в ночной тишине, послышался скрежет металла, треск ломающегося дерева, шипение пара, вырвавшегося из паровозного котла, крики фашистов. Так продолжалось несколько минут. Затем где-то справа началась стрельба. В воздухе повисли осветительные ракеты. А мы уже успели дойти до леса. Шли, забыв усталость, радостные, возбужденные.

 Было много и других заданий. Так, в результате разгрома немецкого гарнизона на территории пионерского лагеря Верхутино, нами была освобождена большая группа пленных поляков, русских, которые затем влились в наш партизанский отряд и хорошо потом воевали.

Самый тяжелый бой с немецкими регулярными частями нам пришлось вести на станции Оредеж. С наступлением частей Красной Армии из-под Ленинграда наш партизанский отряд получил задание: захватить и удержать до их подхода станцию Оредеж, с тем, чтобы отступающие немцы не могли вывести из-под удара свою технику и войска. На рассвете быстрым и смелым налетом мы захватили станцию Оредеж, выбили немцев, взорвали и подожгли их автомашины. Однако вскоре на помощь выбитому из Оредежа немецкому гарнизону подоспели бронепоезд и регулярные войска. Силы оказались неравными. После тяжелого и продолжительного боя партизанские отряды вынуждены были отойти. В этом бою немцам был нанесен большой урон. Однако и мы потеряли многих наших товарищей, т. к. отходить из Оредежа приходилось уже с рассветом и по открытой местности».

 

«Мне было 18 лет, когда за мной пришли партизаны. Пришли к Черному озеру, около деревни Пелково. Я увидела шалаши, много людей – это был партизанский отряд. Ко мне подошла девушка. «Воевать будешь?» - спросила она. Это была Нина Зверева, командир группы. Дали мне карабин.  И началась моя жизнь в партизанском отряде. Сначала меня научили стрелять из карабина, пользоваться взрывчаткой, ходить в разведку. Вскоре я освоила это дело. Как и все в отряде, ходила в разведку, подрывала рельсы, портила телефонную связь немцев. 

Помню один бой… Нашей группе дано было задание заминировать шоссе, по которому немцы перебрасывали свою технику и войска для уничтожения партизанского отряда. Мы вышли ночью. Шли очень осторожно, след в след. Подошли к шоссе. Вдруг мы услышали отдаленный грохот и гул. Это партизаны взорвали железную дорогу. Заминировав дорогу и кюветы, мы выбрали удобные позиции вдоль шоссе, замаскировались в ельнике и стали ждать. Лежим час, другой, третий. Наконец из-за поворота показались гитлеровцы. И тут грохнули взрывы… В этом бою мы наголову разбили оккупантов. Ни одному из них не удалось скрыться. Наши бойцы вооружились немецкими автоматами. Смело и удачно проведенные операции помогли нам сплотить отряд в боевые коллективы. 

Штаб решил, что настало время, когда каждый партизан должен принять присягу. И во всех отрядах , выстроившихся на своих базах, зазвучали волнующие слова партизанской клятвы: «Я клянусь до последнего дыхания быть верным своей Родине, не выпускать из рук оружия, пока последний фашистский захватчик не будет уничтожен на земле моих дедов и отцов. Мой девиз: видишь врага – убей его!..».

Эта клятва эхом пронеслась по лужским лесам. Она звучала как грозный приговор оккупантам…».

 

«Мне было 17 лет, когда за мной пришли разведчики –партизаны и забрали с собой. Мы прибыли к Черному озеру, где стоял партизанский отряд. В отряде нас было 150 человек. Командир наметил план действия отряда. В нем было три основных пункта: разведка, диверсии, установление связей с верными людьми из местного населения. 

И начались партизанские будни. Риск – постоянный спутник партизан, а рисковать приходилось всегда. Ведь мы были очень молоды и неопытны, и обстановка была необычной. Первое время, находясь в отряде, мы занимались разведкой: ходили в соседние деревни, на железнодорожные станции.

Наступила осень. Началась самая чистая пора леса – без комаров, с тихими вечерами. Нам, партизанам, осень приносила свои преимущества. Если в короткую летнюю ночь мы проходили лишь десяток километров, а весь долгий день вынуждены были коротать в лесу, то теперь, не торопясь, мы покрывали большие расстояния. С наступлением холодов вражеские засады уходили с троп и дорог в населенные пункты, ближе к теплу. И несмотря на то, что летом каждый кустик ночевать пустит, осенью и зимой действовать было легче.

Ведя разведку и разбрасывая листовки, мы не забывали проводить диверсии на железных дорогах. Так, разведкой было сообщено, что на станцию Мшинская прибыли вагоны со снарядами. Приказ – овладеть станцией, разгромить гарнизон. В 12 часов ночи вышли на задание. Шли лесом, а затем болотом. Было очень холодно, дул студеный северный ветер. Болото плохо замерзло, вода хлюпала под ногами, валенки быстро намокли. Шли восемь часов. Гарнизон застали врасплох. Открыли ураганный огонь, взорвали вагоны с боеприпасами. Погибло очень много немцев, взрыв был такой страшной силы, что даже здесь было слышно. Несли потери и партизаны, но станция была взята…».

 

«По прибытию в партизанский лагерь нас всех новичков распределили по разным отрядам. Меня направили в отряд полковой разведки, где командиром был Осипов В.И. Сначала вся партизанская жизнь в лагере показалась мне странной и необычной; зима, морозы, а лагерь разбит в лесу – в шалашах из еловых веток. Посреди шалашей – костры, вдоль стен на земле постель из хвои. 

Казалось, как люди могут жить и не замерзать в таких условиях. Спали не раздеваясь, да и спать-то приходилось мало: то боевая тревога, то смена постов, то другие обычные повседневные партизанские дела. Поэтому сначала партизанская жизнь показалась трудной, но потом ничего – привыкла. В нашем лагере находился госпиталь для раненых. Он тоже был построен как шалаш – из еловых веток, и поэтому там так же было холодно. Но раненые обычно лежали в нем недолго, так как их все время вывозили самолетами. С питанием в отряде было неважно, особенно с хлебом. Мука, правда, была, но печь хлеб было негде. Самолеты же из-за плохой погоды не всегда прилетали регулярно. 

Тяжелые воспоминания оставил в памяти бой с немцами за станцию и поселок Оредеж. Многие наши товарищи не вернулись из этого боя. Были убиты командир полковой разведки Осипов, командиры отрядов Степанов, Зверев и многие другие. Очень много было раненых. Была тяжело ранена моя подруга Шура Петрова. Она была ранена в ногу. Раненые до прилета самолетов находились в лесу и мы ухаживали за ними. Потом нам передали, чтобы мы жгли костры – летит самолет. Стали отправлять раненых. Шура очень плакала, когда мы прощались. Позже я узнала, что уже в госпитале она не вынесла операции и умерла…».

 

«Мне довелось участвовать в боях под Оредежем, в так называемой «Оредежской операции», в качестве санитарки.

Во время боев за ст. Мшинская командование поручило мне охрану командира отряда Зверева, я должна была следовать за ним, как говорится, по пятам, и в том случае, если его ранят, должна была оказать ему первую помощь и вынести в безопасное место, а в случае его гибели – унести тело с поля боя, чтобы враги не смогли над ним надругаться. Я часто его вспоминаю. Был он высокого роста, всегда подтянутый, весь обвешан гранатами и прочим оружием. Какой это был бесстрашный человек! Он никогда не кланялся пулям, лез в самое пекло боя. И этим своим бесстрашием он нам, молодым, внушал уважение и учил нас не бояться смерти. За ним я шла, всегда ничего не страшась, как за стеной, такое он внушал доверие своим героическим поведением в бою.

Вспоминаю нашего политрука Трошина Ивана, коренастого, невысокого роста, он всегда был в первых рядах. Жив ли он сейчас? Разбросала нас судьба, кого куда, но очень хочется встретиться с моими бывшими друзьями и подругами. Помню нашу веселую радистку Соню, никогда не унывающую, смелую и находчивую девушку. С теплотой в душе вспоминаю нашего фельдшера Машеньку, это она меня учила оказывать раненым первую помощь в бою, не бояться крови, которой в то время лилось много.

Первый большой бой мне запомнился, когда немцы наступали на деревни Далеково и Большое и Малое Замошье. Эти деревни были в тылу у немцев, но оставались советскими. Наш отряд занимал д. Далеково и немало партизан тогда погибло, сражаясь за нее. 

Несколько раз мне пришлось принимать участие в диверсиях на железной дороге, хотя, считаю, мой вклад в победу был очень скромный. Тогда мы были очень молоды, но если бы мне снова довелось пройти через все это, я не задумываясь пошла бы.

После освобождения Луги наши боевые товарищи ушли на запад с войсками освобождать дальше от немецко-фашистских захватчиков нашу землю, а нас – местную молодежь, расформировали и оставили для восстановления разрушенного немцами города. 

Все было в нашей жизни: и смешное, и горькое, и героическое, и даже предательство. Вспомнить нужно многих, которые заслуживают памяти вечной и светлой.

Наша молодежь должна знать, какой ценой досталась нам наша победа во имя их спокойной и хорошей жизни».

 

«Боевую партизанскую жизнь я начал в 1943 г. в отряде Сафонова 11 особой Волховской бригады. Отряд дислоцировался в районе Черного озера. Оттуда мы ежедневно уходили на выполнение боевых заданий по уничтожению немецких гарнизонов в населенных пунктах, взрывали полотно железной дороги на участке Сиверская – Мшинская и на долгое время прекращали движение немецких эшелонов на пути в Ленинград. 

Однажды провокатор сообщил немцам о расположении нашего отряда. Бросили немцы карательный отряд на уничтожение партизан. Более 4 часов длился тяжелый бой. Каратели понесли большие потери. Но и нашему отряду после этого пришлось сменить свою базу. В бою с немецким гарнизоном, охранявшим мост у погоста Троица, который мы должны были взорвать, а гарнизон уничтожить, меня ранило.

Задание тогда нам выполнить не удалось, так как какая-то партизанская группа, о которой мы не знали, напала на соседний Верхутинский немецкий гарнизон, всполошила немцев, и они нас встретили огнем. В этом бою наша группа, уничтожив немцев, забрала их оружие, а меня, раненого, товарищи отнесли в расположение отряда...».

 

«Осенью 1943 года я с Сашей Егоровым, Валей Богдановым и Васей Федоровым ушел партизанить в 11 особую Волховскую бригаду. В эту пору мне было 15 лет.

Наш отряд располагался неподалеку от д. Пелково. Как-то группа партизан направилась в деревню Пелково за продуктами. Попросился и я. Когда мы вернулись из деревни, то в отряде я уже никого из знакомых не нашел. За наше отсутствие немцы бросили большой карательный отряд и партизанам пришлось вести ожесточенный бой. Были раненые. Партизаны стали готовиться к отходу. На марше я познакомился с командиром своего отряда – Сафоновым. Никаких скидок на мою молодость не было. Я, как и все в группе, нес караульную службу по охране отряда, выполнял все, что и мои товарищи.

Почти каждый день ходили в разведку, наши группы подстерегали врага на дорогах, из засад обстреливали фашистские колонны, гранатами уничтожали автомашины. Гитлеровцы же посылали одну карательную экспедицию за другой. Зачастую приходилось принимать бой. В такие атаки немцы нередко шли пьяные, во весь рост. Партизаны в упор их расстреливали. На отдельных участках дело доходило до рукопашных схваток. 

В дальнейшем мне приходилось участвовать в больших и малых боях: по разгрому фашистов на станции Мшинская, Оредеж, в деревне Молотки. Ходил в разведку за «языком», нес службу в «секретах», взрывал железнодорожное полотно на участке Луга – Ленинград. Наш отряд вместе с войсками Ленинградского фронта освобождал г. Лугу. В Лугу вошли мы ночью, а днем состоялся партизанский парад»

Подготовила О. А. Шилько, 

библиограф Лужской

 межпоселенческой районной библиотеки

На фото: Дмитриев Федор Георгиевич