«Напишите, пожалуйста, про нашу бабушку Тому! Тем более что ей 14 апреля 90 лет исполнилось. Мы, соседи по подъезду, называем между собой ее только так, она нам как родная. Баба Тома помогала растить и воспитывать наших детей – а в подъезде их было около тридцати, теперь встречает наших внуков. Старается угостить конфетами, пошутить с ними, поговорить. Все дети бабу Тому очень любят. Мы ей благодарны за любовь, заботу, теплые слова и особую мудрость, секретами которой она всегда готова поделиться», – с такой просьбой пришли в редакцию наши читательницы.
Конечно, мы им не отказали, и сегодня наш рассказ – о бабушке Томе, Тамаре Александровне Островерхой.
Тамара родилась 14 апреля 1933 года в деревне Русыня Новгородской области. Семья была большая, родители, Александр и Александра, растили троих детей: Ваню 17 лет, Гену 9 лет и 16-летнюю Катю. Отец с матерью трудились в колхозе, оставлять малышку Томочку было не с кем, поэтому они наняли приблудившуюся к ним безродную девушку смотреть за ребенком. Раннее детство Тома помнит плохо, зато хорошо помнит день, когда началась война. «Папе принесли повестку, он должен был явиться с вещами в военкомат в Батецком, – рассказывает Тамара Александровна. – Собрались почти все деревенские мужики, а женщины и дети их провожать пошли. Мама моя плачет: «Саша, как я буду без тебя?» – «Саша, не плачь, я быстро вернусь, не год же война продлится», – успокаивает папа. Откуда ему было знать тогда, что война надолго».
75 человек из Тамариной деревни ушли на фронт, а вернулись всего трое. Отец Томы погиб в первом же бою у станции Мга, оплакивала его семья долго.
Очень быстро в деревню вошли немцы, чувствовали они себя как дома, вовсю хозяйничали. Жили и в доме Тамары. «Ничего особо плохого о них не скажу, – говорит Т.А. Островерхая. – Нас не обижали, только кур ловили и еду забирали, но тогда мы еще не голодали. В школу я ходила, но учебы как таковой не было, в деревне осталась всего одна учительница, однако ей запрещали преподавать. К нам на уроки часто приходил один немец и заставлял учить молитвы».
А потом в семью Томы пришло еще одно большое горе: почти в одно время умерли ее старшие братья и сестра. У Вани было что-то с легкими, Катя простыла во время копки рвов – немцы заставляли – и умерла от воспаления легких, Гена не перенес менингита. Мать тогда буквально почернела, стала как тростинка. «Когда Катю везли хоронить, гроб поставили на повозку, а меня на него сверху посадили, – вспоминает Тамара Александровна. – Я почему-то была без верхней одежды, а на дворе зима, мороз. Простыла, конечно, сильно, вечером температура под сорок градусов поднялась. Мама, бедная, мечется. Не знает, что и делать, лекарств ведь нет. Встала на колени: «Господи, последнюю у меня хочешь забрать! Не забирай, умоляю! Николай Чудотворец, помоги! Обещаю: отныне я всегда на коленях буду молиться, а дочь, когда вырастет, тоже так делать будет. И в церковь она пойдет, и свечки будет ставить». Выжила я, выздоровела. А святому Николаю Чудотворцу молюсь ежедневно, как мама ему обещала. И он, о чем бы я у него ни попросила, все исполняет».
Однажды жителей деревни вдруг повыгоняли из домов, погнали на вокзал и погрузили в вагоны. Взять с собой ничего не разрешили, мама Томы успела только ватное одеяло схватить. Куда повезли людей, никто не сказал. Дорога была долгой и мучительной, а конечная остановка – Германия, концлагерь Заксенхаузен. Условия там были ужасающие. Взрослые работали на каком-то заводе, а дети, кто помладше, оставались в бараках. Присматривал за ними Ганс – жестокий и злой фашист. «Его любимым занятием было размахивать шнурком с привязанной на конце железной тяжелой гайкой, – вспоминает Тамара Александровна. – Ганс испытывал наслаждение, когда хлестал гайкой детей, а они корчились потом от боли на полу. Мне тоже не раз попадало от него по спине, мои проблемы со здоровьем – отголоски от тех ударов, без палочки ходить не могу».
Кормили в лагере плохо, узники страшно голодали. У Тамары Александровны до сих пор перед глазами тарелка супа, в которой две горошины и три-четыре кусочка картошки, а сверху – белая шевелящаяся жижа из опарышей. Девочка отказывалась есть такую еду, кричала от ужаса. Хлеб тоже был плохой. В любой день узников могли отправить в печи. «Сколько раз я видела, как раздетых людей обливали водой и бросали в печи, – говорит Т.А. Островерхая. – 35 лет я искала ответ на вопрос, зачем их обливали водой, пока на одной из творческих встреч лектор мне не объяснил это так (хоть и ужасно звучит): мясо лучше горит, когда оно холодное».
В концлагере Тамара с мамой прожили два года и восемь месяцев, освободили их и других узников в 1945 году незадолго до Победы. «Нас должны были сжечь в печи, – рассказывает Тамара Александровна. – Мокрые и голые, мы толпой стояли по щиколотку в воде, наша одежда была свалена в общую кучу, все понимали, что произойдет дальше, многие прощались. Вдруг забегает немец и что-то говорит охранявшему нас фашисту. И вместе они убегают, мы слышим, как отъезжает машина. И пришло освобождение! Мы похватали из кучи одежду кто какую смог, нас быстро вывели за ворота и посадили на платформы. Мы мокрые, на мне мужские штаны, которые мама умудрилась завязать на шее. Как нас везли на родину, я плохо запомнила, знаю, что до Батецкого мы добирались месяц. Вернулись домой, а деревни нет – все сожжено. Люди вырыли землянки, жили в них, пока строили новые дома. А мы с мамой были слишком слабые, осилить строительство не могли, поэтому уехали в Лугу».
Здесь мать Тамары устроилась дворником, им дали комнатку, продуваемую всеми ветрами, где немцы держали лошадей. Добрые люди помогли подремонтировать комнатушку, и началась мирная жизнь. Квартиру им дали только в 1952 году.
После окончания 8 класса Тамару, несмотря на большое желание учиться дальше, вместе с другими ребятами направили работать в Ленинград на военный завод. Через три года она вернулась домой. «Я всегда мечтала научиться шить, – рассказывает Т.А. Островерхая. – Пошла в лужское ателье проситься на обучение швейному делу. Меня взяли, всему научили, я стала мастером 8 разряда. Проработала в ателье несколько лет, пока не вышла замуж».
Знакомство с Сергеем, будущим супругом, – целая история. «В городском саду был кинотеатр, а сам парк был огорожен кованой оградой с калиткой, там всегда парень стоял и пропускал людей внутрь, – вспоминает Тамара Александровна. – Бежим мы с подружкой в кино, а тот парень нас не пускает почему-то. Рядом группа молодых ребят в форме, как оказалось, выпускников военного училища. Один из них и говорит тому парню, мол, чего к моей жене пристаешь, не смей. В кино мы так и не попали, пока препинались, сеанс начался. Тогда мы с подружкой решили идти ко мне – мама нас ждала на блины со сметаной. Военнослужащий как услышал об этом, стал напрашиваться идти с нами. Наелись мы тогда блинов от души! А когда я провожала Сергея, он сказал: «Мне 24 года, и я женюсь только на тебе!» Я рассмеялась, ишь ты, какой быстрый! Но Сергей стал приходить каждый день. Влюбилась я в него вскоре, и мы поженились. Свадьба скромная была, подарили нам ложку, полтора килограмма пшена, чайник и маленький флакончик духов. Мы и этому были рады».
Потом молодожены уехали в Германию по месту службы Сергея. Там Тамара окончила медицинский техникум, выучилась на фармацевта и стала работать в аптеке при госпитале. С Германией у Т.А. Островерхой связаны трагические воспоминания. В детстве это был концлагерь, а в замужестве – смерть маленькой единственной дочери.
Спустя десять лет супруги Островерхие вернулись в Лугу. Тамара Александровна устроилась в центральную аптеку, где отработала до выхода на пенсию. С мужем они никогда не скучали, жили очень дружно. Оба заядлые театралы, старались не пропускать ни одной премьеры в Ленинграде или Новгороде. Много путешествовали, объездили все южное побережье. «Где мы только не были! – рассказывает Т.А. Островерхая. – Бывает, по телевизору показывают какие-нибудь сюжеты, особенно из соседней страны, так я сразу замечаю: о, тут мы с Сережей купались, а тут завтракали, а там, на берегу Днепра, долго стояли, обнявшись… Воспоминаний много, особенно теперь, когда я осталась одна, без любимого мужа».
65 лет они прожили вместе! И уже четыре года Тамара Александровна одна. Но во снах она по-прежнему общается со своим золотым супругом: «Так я могу утолить свою тоску по нему. Спасибо, что у меня есть такая возможность. Четыре года мой Сереженька почти каждую ночь со мной рядом».
Тамара Александровна, или бабушка Тома, вырастила всех соседских ребятишек, а потом и их детей. Она неизменно приглядывала за всеми малышами, пекла для них свое фирменное печенье «Малютка», рассказывала сказки и интересные истории. Эти дети уже давно стали взрослыми, некоторые имеют даже внуков. Но все по-прежнему очень любят бабушку Тому и помогают ей во всем. «Они такие заботливые, – улыбается Тамара Александровна. – Уже меня предупредили, что будем вместе отмечать мой юбилей. Все сами закажут, приготовят, столы накроют, будет весело! Могу сказать: жильцы нашего подъезда как одна семья!»
Тамара Александровна, ваши соседи от всей души поздравляют вас с юбилеем. Желают вам здоровья, бодрости духа, почаще улыбаться и оставаться такой же доброй и веселой.
Анна Рубцова
